Елена КУИМОВА

– Сын учился ниже среднего, домашнее задание было настоящим испытанием. В 11 лет ему поставили диагноз: дисграфия-дислексия. И «успокоили»: смиритесь – ребенок всегда так будет писать и читать. Но я не смирилась. В 12 лет он пошел в школу юных математиков, первая же олимпиада – и стал призером города. Он сдал вступительные экзамены в школу со специализацией физика-математика, информатика, поступил и начал учиться с удовольствием. Ему эта сложная нагрузка стала в радость! Но с русским языком и литературой ничего не изменилось. Мы пытались объяснить учителю, что у ребенка дислексия, но по реакции поняли, что ей это неинтересно. В итоге у ребенка было шесть двоек
по русскому и дикий стресс.
В Перми специалистов, работающих с подростками-дислексиками, нет. Из интернета узнав о школе Татьяны Гогуадзе, повери- ла не рекламе или восторгам мам, а видеоотзывам самих детей. Если ребенок-дислексик может самостоятельно так рассказать о том, что с ним происходит, это лучшее доказательство, что метод работает. Мы приехали в Москву. После диагностики сын изменился внешне, внутренне, решил все вопросы в школе – сам! На литера- туре стал экспромтом (!) излагать свои мысли по заданной теме. Закрыл все двойки по русскому... Сегодня на летней программе в Сочи закрепляем перемены, которые уже произошли. Здесь он узнал о своих способностях к языкам и решил учить японский, чтобы поехать в Японию, потому
что там развита наука.